Первая  / Темы  / Языки

Редкие языки: финский и эстонский

текст: Инна Шульская

Немногословность финнов, равно как и эстонцев, такая же анекдотически-классическая национальная черта, как итальянская болтливость, немецкая аккуратность, шотландская скупость. Но северяне вовсе не считают себя нелюдимыми буками: «светских бесед» они не ведут просто потому, что ценят слова и не бросают их на ветер.

 

Неспешная речь

Эстонцы сделали из своего языка культ. Лишь в последние годы, обретя независимое государство, они стали терпимее относиться к акценту и грамматическим ошибкам, которыми иностранцы портят их драгоценное сокровище.

Финны гораздо либеральнее. Поскольку их независимое существование длится несколько дольше, а связи с окружающим миром и шире, и прочнее, они привыкли к общению с иноязычной публикой и не ждут от каждого встречного иностранца, что тот, «задрав штаны», кинется на языковые курсы, чтобы освоить неспешную финскую речь. Нет, они сами учат и английский, и немецкий, и русский. Им это дается нелегко. Ведь с точки зрения финна (равно как и эстонца), в индоевропейских языках много лишнего (артикли, многочисленные времена глаголов, предлоги, родовые окончания), но падежей явно недостает. А как можно обойтись без таких, как иллатив и элатив, эссив и абессив, терминатив и комитатив?

От самих этих названий у русского, англичанина, немца и прочих волосы встают дыбом. Одна таблица склонения существительных и прилагательных способна отпугнуть смельчака, кидающегося на штурм финского языка. Кроме того, нас ждут слова невероятной длины, половины из которых не найти ни в одном словаре, потому что при ближайшем рассмотрении они представляют собой прихотливое нагромождение корней вперемешку с грамматическими маркерами — ведь угро-финские языки агглютинативные. Kirjoittauduttuamme hotelliin menimme kolmannessa kerroksessa sijaitsevaan huoneeseemme! (По-фински это значит: «Зарегистрировавшись в отеле, мы поднялись в наш номер на третьем этаже»). И «прелести» фонетики, где гласных звуков (включая дифтонги) чуть ли не больше, чем согласных. И сложнейшая система чередования корневых согласных, которая порой немыслимо осложняет идентификацию разных грамматических форм одного слова, скажем, joki (река) и joet (реки). Да еще, фактически, два варианта грамматики: литературный и разговорный. Прочитав в газете: Eilen tapahtunut onnettomuus... (буквально «вчера-произошедшая-авария»), финн перескажет заметку соседу так: Onnettomuus, joka tapahtui eilen... («авария, которая произошла вчера).

Близнецы-братья

Tervist! — здоровается эстонец. — Hyvaa paivaa! — отвечает финн. — Mita kuulu? («Как дела?») — спрашивает финн. — Ma ei saa aru! («Не понимаю!») — скорее всего, ответит эстонец, потому что на его языке тот же вопрос звучит по-другому: Kuidas kasi kaib? На что финн имеет полное право отреагировать: En ymmara («Не понимаю»)… Вот и поговорили! А еще считается, что финский с эстонским похожи.

Несмотря ни на что, сходство между ними действительно наблюдается. Ведь оба они принадлежат к прибалтийско-финской группе угро-финской семьи языков и имеют общего предка — прибалтийско-финский праязык. В результате долгого самостоятельного развития финский и эстонский во многом разошлись, но сохранили немало общих черт — в особенности в грамматике. Например, ни в том ни в другом нет грамматических показателей рода, и даже местоимения «он» и «она» обозначаются одним словом (по-фински haen, по-эстонски ta).

Падежей в эстонском четырнадцать, в финском — пятнадцать; кроме именительного, родительного, а в финском еще и винительного, все они в индоевропейских языках отсутствуют. Но освоить их не так трудно: ведь в агглютинативных языках нет многозначных суффиксов и флексий. А обозначают падежные окончания то же, что наши предлоги, которые в прибалтийско-финских языках отсутствуют за ненадобностью.

Отсутствует в них и такой «неприятный» для нас момент, как артикли (определенность и неопределенность выражаются опять же с помощью падежных окончаний). Вот глагол, как водится, доставляет иностранцам много хлопот: например, в эстонском у каждого глагола две формы инфинитива. Зато времен немного: одно настоящее да три прошедших. А будущего нет. Как такового. Ни в эстонском, ни в финском. Неужели же эти народы вообще не верят в будущее?

Финский футуризм

История такое предположение опровергает. Финляндия, впервые обозначенная на карте как самостоятельное государство в конце XV века, в последующие столетия оказывалась в составе то Шведского королевства, то Российской империи. В 1918 году страна вновь обрела независимость, но лишь после 1945 начала входить в европейский экономический контекст. Не последнее место в подъеме финской экономики играли связи с СССР, и в начале 90-х Финляндия оказалась едва ли не в такой же глубокой «дыре», как и страны бывшего Союза. Но упорство и трудолюбие финнов взяли свое: к традиционным финским отраслям промышленности (деревообрабатывающей, легкой, металлургической) прибавились высокие технологии, и о том, насколько преуспела Финляндия в этой области, говорит хотя бы компания Nokia.

Эстонский язык поистине редок: мало того, что на нем говорит лишь чуть больше миллиона местных жителей, мало кому приходило в голову учить его в годы, когда Эстония была союзной республикой. Так что тут тоже стоит верить в будущее. И не надо бояться пресловутого эстонского «национализма» — неадекватной реакции маленького народа на большой. Тем более что стоит лишь попытаться заговорить с эстонцем на его языке, как сразу превратишься из «врага» в друга. Чтобы убедиться в этом, достаточно приехать в Таллин, хотя бы для того, чтобы полюбоваться этим симпатичным «городком в табакерке», миниатюрной копией европейских ганзейских городов.

Кто нас научит?

Итак, договорились: учим эстонский, финский или оба сразу. Ведь как-никак, они похожи, и эстонец с финном, поначалу глядящие друг на друга с недоумением, через несколько минут непременно столкуются.

Самый верный способ — отправиться в не столь отдаленные страны изучаемого языка. Так, в Финляндии курсы финского для иностранцев открыты во всех университетах — в Хельсинки, Тампере, Турку и других городах. Кроме того, на родине Туве Янссон работает 262 центра образования для взрослых, где также учат языку «Калевалы». И, конечно, там хватает языковых школ: Kielikoulu Avans в Тампере, Lingua Bella в Хельсинки или школа с очаровательным названием Galimatias (думаю, перевод излишен), также расположенная в столице Финляндии.

Что до России, то курсов финского языка больше всего в Петрозаводске, в Карелии, где финский с 20-х годов был вторым официальным языком. А еще в Санкт-Петербурге, «вспомнившем родство»: ведь наша вторая столица была возведена, как известно, в области под названием Ингерманландия, на финских болотах. К тому же по Питеру рядами и колоннами бродят гости из ближней Финляндии, с которыми нетрудно подружиться.

В Москве же финский можно выучить на курсах при профкоме Дипакадемии МИД. А вот за эстонским придется либо ехать в Таллин (скажем, в школу ТЕА), либо искать репетитора — симпатичного, а главное, разговорчивого эстонца.